25 сентября в Хрустальном зале Томского музыкального колледжа имени Э.В. Денисова состоялся концерт «Эхо хрусталя». Название концерту дала одноименная пьеса, созданная томским композитором Елизаветой Згирской специально для проекта «Музыка в цифре (к 95-летию Эдисона Денисова)», который реализуется при Грантовой поддержке Российского движения детей и молодежи (РДДМ) «Движение Первых».

Когда Елизавета узнала о проекте, ориентированном на музыку и электронику, она предложила такую идею для творческого участия в нем. Ей захотелось соединить акустическую музыку и электронную технику, позволяющую находить новые тембры, краски, звуки (именно в этом направлении работал Э. Денисов и другие новаторы музыкального искусства еще в 1960-е годы!). И все это использовать в синтезированных действиях, продуктах, произведениях. Поэтому первоначально композитор назвала будущий концерт «Звук-контакт».

Но, в итоге, получилось самое настоящее ДЕЙСТВО под названием «Эхо хрусталя». В нем в нерасторжимом единстве оказались музыкальные звуки, шорохи, хлопки, иногда едва произносимая человеческая речь и дыхание, движения музыкантов и инструментов, включая дирижерские жесты, другие действия виолончелистки и выразительные, подчеркнутые различными штрихами, звуки виолончели. Последние организуют и ритмизируют время и пространство, исполнителей, слушателей, автора-композитора, управляющего электроникой и всем процессом творения здесь и сейчас, но неумолимо подчиняющегося ритму или ходу виолончели-времени.

И все же, почему пьеса получила такое название? Как она соотносится с идеей и содержанием проекта? Как вообще в ней соединяются музыка и цифра? Как музыка оказывается В цифре?

Музыка в пьесе-концерте – это «живые» звуки акустических инструментов, реальные исполнители на этих инструментах, автор, сочинивший собственно музыку. Цифра – это и старинные часы, размещенные на одной из стен концертного зала, также расположенного в историческом здании. И виолончелистка, сидевшая «под» часами. Порой ее инструмент воспроизводил многократно повторяющиеся, достаточно жесткие и резкие, звуковые комплексы в низком регистре, символизируя неустанный часовой, а может и более глобальный – временной ход. В результате виолончель превратилась в символ времени.

К цифровому формату можно отнести и реальное движение музыкантов по залу и, безусловно, лайв-электронику. Последнюю автор композиции создавала прямо на концерте. Т.е. музыканты играли, а композитор сразу обрабатывала их звуки через компьютерную программу и выводила на динамики, выступая, таким образом, тоже исполнителем.

В результате такого «содружества» акустики и электроники (музыки и цифры) образовывались звуки-тембры, корректируемые динамиками – то в виде некой «отзвучки», то в виде эхо, то в виде обертонов, то в виде сонорного «облака». И все эти эффекты как будто «окутывали» или «погружали» музыку В цифру.

Но почему все же «Эхо хрусталя»? Ответ достаточно прост! Электронно-музыкальная композиция создавалась автором специально (!) для хрустального зала с его историей, интерьером, акустикой и другими свойствами звукового пространства. Е. Згирская осознанно работала с этим пространством и тогда, когда продумывала идею пьесы, и тогда, когда осматривала и прослушивала сам зал, и в процессе сочинения, режиссерского выстраивания исполнительского пространства. И, кажется, что именно хрустальность определила лейтмотивность основного октавно-унисонного звукового комплекса, объединяющего обработанные лайв-электроникой тембры «живых» инструментов. Этот тембрально-звуковой лейтмотив буквально превращал музыкальный образ в визуально-слуховое восприятие хрусталя как хрупкой и восхищающей драгоценности.

Проект реализуется при Грантовой поддержке Движения Первых!

Гранты первых:
ВК: https://vk.com/mypervie_granty
ТГ: https://t.me/grantpervye
ОК: https://m.ok.ru/mypervie

#ГрантыПервых #ДвижениеПервых #СоздаёмДвижение